Кумиры и герои.

Народное искусство по сути своей консервативно и устойчиво. Именно устойчивость, сопротивление влияниям и новизне служит опорой традиции, определяющей лицо промысла. Народная игрушка живет обобщением и условностью изображения, даже если появляются конкретизирующие черты, например, обозначение деталей местного костюма, то все равно в рамках определенного типа фигуры – барыни, няньки, гусара, монаха. И тем не менее то там, то здесь возникают персонажи, имеющие исторический прототип.

Среди наиболее часто воспроизводимых сюжетов начиная с XIX века можно назвать изображения императоров, полководцев и народных героев. Отечественная война 1812 года оставила глубокий след в народной памяти. «Общим кумиром сделались герои Отечественной войны: Кутузов, барклай и, главным образом, лихой казачий генерал Платов, а за ними и вообще храбрый генерал, ведущий в бой колонны войска; гусар, лихо закрутивший ус перед провинциальной красавицей; гарцующий на коне улан и бравый кирасир в ботфортах или казак с пикою, несущийся на врага. Батальные сюжеты и, главным образом, портреты популярных генералов в раскрашенных гравюрах украшают кабинеты помещичьих усадьб, и они же в миллионных лубочных картинах рассеиваются по всей России. Несомненно, игрушка должна была отразить на себе это общее увлечение».

Среди русских промыслов по частоте появления игрушечных исторических деятелей лидирует село Романово Липецкой области (ранее – Тамбовская губерния). И хотя всем царям здесь предпочитали последнего русского императора – Николая II, «амператора», как называл его гончар-игрушечник Иван Гункин, война 1812 года также нашла свое отражение в работах старых и новых мастеров.

«Великолепен персонаж романовского промысла из Загорского музея игрушки, который в научном паспорте экспоната обозначен собственным именем: “Всадник на коне – «Кузьма Крючков»”. Долгое время прообраз всадника был незаслуженно забыт, но почти через сто лет память о подвиге донского казака снова вернулась потомкам. В 1914 году всей России был известен воин, в неравной схватке сразивший 11 врагов. Портреты Крючкова, первого георгиевского кавалера Отечественной войны, печатали в газетах, на плакатах, пачках папирос и даже конфетных обертках, о нем сочиняли стихи и песни, слава его была поистине всенародной. Образ казака-героя романовский мастер решает в традиции промысла, добавляя новые детали, необходимые для его раскрытия. Портретные черты с лихим чубом привычно исполняет с помощью штампика-формы, в правую руку дает всаднику “оружие” (пику или ружье), а птичку-свисток помещает сзади седла. Красивое сочетание черного, малинового и желто-зеленого цветов росписи фигуры нарядно и торжественно завершают образ».

Не так давно романовские мастера-игрушечники снова вернулись к теме Отечественной войны. Глиняные Кутузов и Наполеон появились в связи с конкурсом, посвященном 200-летию войны 1812 года. Мастер Елена Смолеевская разработала несколько сюжетов в стиле старинного промысла, особенно удалась композиция «Игра в шахматы»: Кутузов и Наполеон за шахматной партией удобно разместились возле походного барабана.

В Испании и Италии солдат и генералов наполеоновских войн начали изображать в виде свистулек. Это был способ выражения сатирического отношения. Однако со временем в испанской игрушке сатирическая составляющая ушла, и теперь это просто «солдатики» в красочной форме той эпохи. В Италии же, где вообще много комической, гротескной, даже провокационной игрушки, сохранилась традиция изображать Наполеона и военных в потешном виде. Доменико Полониато из города Нове провинции Венето изображал французского императора в намеренно искаженном, несуразном виде – пузатого, на несоразмерно малорослом коне. Продолжает делать этот типаж и его сын – Диего, добавляя от себя шуточные черты.

Керамисты из области Венето водружают гренадеров и наполеонов верхом на петухов и кур, кроме них в роли курьезных наездников выступают герои комедии дель арте, крестьяне, рыбаки. Итальянским мастерам ничего не стоит поместить на петуха-свистульку узнаваемых сегодняшних политических деятелей. Насмешливое отношение к власть держащим сохраняется в итальянском народном искусстве в любую эпоху и в любых обстоятельствах.

Новостные сюжеты в народном искусстве смешиваются с древней символикой в самых неожиданных сочетаниях. Вот, например, в росписи деревянных пасхальных яиц села Крутца, что по соседству с более известным Полховским Майданом Нижегородской области, мне встретился такой сюжет: с одной стороны, как и полагается по теме праздника, курочка с яичками, цветы, а с другой слова «миру мир» и «одумайся регин» (орфография автора, имеется в виду американский президент Рональд Рейган). И это не единичный случай. Исследователь полхов-майданской росписи. И. Бусева-Давыдова отмечала: «Жители Крутца любят писать на яичках добрые пожелания покупателям: “Счастья вашей семье!”, “Хорошего праздника!”. А в 1987 году во время визита Михаила Сергеевича Горбачева в Соединенные Штаты Америки появилась надпись: “Встреча М.С. Горбачева с Р. Рейганом. Мы за мир!”».

В деревянной игрушке, как и в глиняной, предстают перед нами цари и герои. Николай Церетелли в книге «Русская крестьянская игрушка» пишет: «Прошлым летом мне удалось достать в б. Новгородской губ. деревянное изображение последнего русского царя, сидящего на троне, одетого в шапку Мономаха, бармы и пр., со скипетром и державой в руках. Очевидно, игрушка была сделана по открытке, выпущенной много лет тому назад общиной св. Евгении в Петербурге; на ней, как я припоминаю, Николай II был изображен именно в такой позе». Там же упоминаются игрушки, одна из которых представляет Ивана Сусанина в момент убийства его поляками», другая – героя русско-турецкой войны 1877 года генерала Скобелева. «Его фигура на пресловутом белом коне в десятках вариантов вышла из рук кустарей-игрушечников. Наравне с лубочными картинками и литографиями вы в любом доме могли встретить деревянную игрушку – Скобелева – среди серебра и посуды в стеклянном шкафике – “горке”, на комоде, на письменном столе или даже – что встречалось очень часто, особенно в деревне – на полке переднего угла или в божнице, рядом с иконами. В собрании С.В. Образцова сохранилась такая игрушка: очень большого размера (55 сантиметров в вышину), из некрашеного дерева, она изображает Скобелева на вздыбленном коне».

Подобная скульптура из собрания мецената, основателя литературно-театрального музея А.А. бахрушина описана в другом авторитетном издании: «Многие из этих игрушек почти целиком скопированы с лубков. Только в резьбе формы еще грубее, еще более упрощены. Скопированность этих генералов с лубочной картинки иногда даже подчеркивается тем, что и на игрушке, как на лубке, под ногами огромного генеральского коня идут в бой крошечные русские солдатики, а “турки падают как чурки” среди уступов земли, напоминающих собою те стилизованные утесы, которые игрушечник видал написанными еще на старинных иконах».

Желание запечатлеть в игрушке национального героя можно встретить не только в России или Европе. В американском Museum of International Folk Art в городе Санта-Фе находится примечательная конная статуэтка, изображающая лидера мексиканской революции 1910 года – Эмилиано Сапату. Фигура сделана Давидом Виллафаньесом в 1970 году и сочетает в себе монументальность памятника с чертами, присущими народной игрушке: яркая раскраска, условность и стилизованность, мочальный хвост у мула, на котором восседает военный. Невозможно не упомянуть и другую мексиканскую игрушку – свистульку с головой Джузеппе Гарибальди: Тело игрушки – обычная трехопорная свистулька, где две опоры – ножки, а третья – свисток. Такие игрушки во множестве производят по всему свету, только с головой птички или зверя. Но в одном из мексиканских штатов этой фигурке делают голову со штампованным портретом итальянского революционера. Сегодня такие свистульки – настоящая находка для коллекционера!
 В Стаффордшире девятнадцатого века фигурки для каминной полки славились большим разнообразием сюжетов: «Стаффордширские гончарные мастерские предлагали иконы и портреты религиозных лидеров (особенно проповедников методизма, среди гончаров было много его последователей), но также и театральных звезд, знаменитостей, даже известных на всю страну убийц, а также великих писателей, среди которых Шекспир, Милтон и бернс. Примечательно, что чаще изображались светские, чем религиозные авторитеты, монархи и государственные деятели – королева Виктория, Гладстон, Парнелл, Гарибальди, Наполеон III». бросается в глаза сходство изображения, будь то король или знаменитый преступник. Фигурки Наполеона III и Ричарда (Дика) Турпина, английского разбойника, вора и конокрада XIX века, сделаны как будто по одному шаблону – одинаковая посадка на лошади, похожий поворот фигуры (собрание Museum of International Folk Art). Оба изображения подчинены господствовавшему стилю – романтизму, но кроме этого, общность решения свидетельствует о принадлежности к народному искусству, где важнее частностей сюжета универсальность образа всадника.

Героями игрушек становятся не только революционеры и генералы, но и артисты, ученые, спортсмены. Фольклорно-мифологическими чертами наделяются фигуры поэтов и писателей. Литые рельефы с отображением Тараса Шевченко можно было встретить во многих домах гончарного села Опошня Полтавской области, не потому, что изготавливались на местной фабрике, а из подлинного уважения, которым несомненно пользовался автор «Кобзаря».

В неоднократно уже упомянутой романовской игрушке, богатой на изобретение сюжетов, можно увидеть множество вариантов глиняного Льва Толстого. В липецком краеведческом музее хранится фигура Льва Толстого с книгой (стоящая фигура на подставке) и композиции: Лев Толстой за столом пишет книгу, Лев Толстой с Николаем II за одним столом сидят напротив друг друга, два варианта сюжета «Смерть Льва Толстого». В воронежском музее находится Лев Толстой – всадник. Родоначальником этих сюжетов считается мастер Иван Павлович Митин: «Творчество И.П. Митина (1877–1932) интересно типичностью эволюции художественного мышления мастера. Оно стоит на той грани, когда традиционное искусство превращается в индивидуальное творчество. Отойдя от традиционной коллективной профессиональной основы мастерства, талантливый ремесленник превращается в скульптора-самоучку. Но и эти создания мастера привлекательны наивностью художественного видения. В них – обаяние истинного примитива. Трогательна серия скульптур этого простодушного начитанного крестьянина: “Лев Толстой на прогулке”, “Лев Толстой пишет роман” и печальная скульптурная группа “Лев Толстой в гробу” – свидетельство поистине всенародной популярности великого писателя. Это типичные образцы город- ского изобразительного фольклора». Мастера более позднего времени подхватили идеи Митина и разработали свой штамп в изображении Льва Толстого: теперь писателя можно видеть в образе пахаря или за столом с самоваром, с собачкой и т.д.

У каждого народа свои идеалы и собственные «гении места». Народное искусство той же Мексики невозможно представить без вдохновляющей многих художников Фриды Кало. Целая плеяда мастеров мексиканского городка Окотлан де Морелос штата Оахака во главе со знаменитыми сестрами Агилар – Иреной, Концепсьон, Жозефиной и Гиллерминой – лепят фигурки, изображающие образ Фриды. Концепцьон Агилар много лепила, вдохновляясь картинами Фриды, но настоящее открытие для нее произошло, когда один коллекционер из США попросил ее изобразить саму Фриду в глине и принес альбом с фотографиями художницы и ее картин: «Книга открыла ей глаза, она увидела, какой была настоящая Фрида – ее характерные брови, ее любовь к традиционной индейской одежде и украшениям. Фотографии дали толчок ее фантазии». Фрида Кало в исполнении керамистов Оахаки предстает в ярких нарядах, с цветами в волосах, с обезьянкой на руках или попугаем на плече. Эти образы всегда полны любви и истинного восхищения.

Продиктовать народному умельцу, кого и как следует изобразить, невозможно. Вот еще одно пасхальное яйцо из Крутца, на этот раз с изображением пышноволосой девушки. Сложно предположить, глядя на наивный рисунок, кто являлся прототипом, хотя автор необычайно гордился сходством. А изображен на этой игрушке 1980-х годов не кто иной, как Алла Пугачева. Национальным героем, удостоившимся чести стать игрушкой, однажды был и спортсмен. Забавная деревянная игрушка-балансир – не какой-то абстрактный велосипедист, а Торвальд Эллегорд. В 1900-х и 1910-х годах Торвальд Эллегорд был одним из кумиров Дании, настоящей звездой среди велогонщиков. Он становился чемпионом мира в 1901–1903, 1906, 1908, 1911 годах.

Интересно обнаружить знакомые черты у деревянных игрушек в мастерской сергиево-посадского резчика Александра Варганова. Среди традиционных изображений солдатиков, святых, горожан в костюмах XIX столетия у него можно встретить Анну Павлову, Марину Влади и Фаину Раневскую, Гоголя, задумавшегося за конторкой. «Кого люблю, того и изображаю», – говорит мастер.

Мастер романовской игрушки Елена Смолеевская изобразила своего учителя – Ивана Гункина. Мастер-горшечник вылеплен за гончарным кругом, в окружении крынок, кувшинов, игрушек. В рамках традиции русской игрушки не совсем типично придавать игрушке портретные черты, но в мировом масштабе это не такое уж и редкое явление. Например, в Португалии или Мексике можно встретить скульптурные изображения родственников керамиста, скажем, мамы или бабушки, или даже автопортреты.

Возможно, тема отражения исторических персонажей как никакая другая сближает народное искусство с наивным, с авторским примитивом, даже с китчем. Все зависит только от вкуса мастера, его чувства меры, способности к обобщению. Когда это удается, традиционный промысел обогащается новыми образами и сюжетами.

Марианна Обоева.

Статья опубликована в журнале «Декоративное искусство» № 423, 2018 год