Чтобы понять место современной традиционной игрушки, необходимо определиться с понятиями «народная» и «авторская» применительно к глиняной мелкой пластике.
Авторские произведения создаются, как правило, профессиональными художниками для выражения индивидуального замысла. Художник не опирается на канонические образы и использует любые художественные, стилевые и технические средства, стремится к отсутствию тиража или к минимальному тиражу.
Народная игрушка, хоть и производится конкретными авторами, называться авторской не может, так как индивидуальное в ней подчинено традиции, игрушка создается внутри канона. Круг сюжетов ограничен. Стилевые приемы характерны для конкретного промысла. Технология тщательно соблюдается и перенимается новыми поколениями мастеров. Невозможно наличие тиража, так как используется только ручной труд.
В теории четкое разделение на народную и авторскую игрушку выглядит достаточно четким и ясным, но в реальности ситуация гораздо более гибкая и многообразная.
Искусство – одна из форм общественного сознания, а значит, всегда реагирует на изменения в жизни людей и их мировоззрения. Чтобы проследить, какие изменения произошли в последний период в народной игрушке, необходимо разобраться, кто, для кого и зачем делает ее сегодня.
В производстве народной игрушки появилось много профессиональных художников, то есть людей, получивших художественное образование. Изменился статус мастера, художники стремятся вступить в союзы, получить звание народного мастера. Изменение роли мастеров можно увидеть и в том, насколько часто современные мастера используют клейма или подписывают свои произведения.
Нередки случаи, когда человек совмещает лепку народной игрушки с собственными авторскими поисками и в результате выбирает, примкнуть ли к секции скульптуры Союза художников или к секции народного искусства. Например, С.Ю. Пастухова (г. Грязи, Липецкая область) – профессиональный керамист и одновременно мастер добровской и романовской игрушки.
Жанр народной игрушки становится индивидуальным выбором. Работа в нескольких традициях параллельно – еще один отличительный признак этого процесса.
Однажды меня спросили, почему «старым» мастерам не было скучно всю жизнь лепить одни и те же сюжеты? Вопрос не такой наивный, как кажется на первый взгляд. Действительно, профессиональному художнику, в отличие от народного, часто становится тесно в круге одних и тех же задач, он стремится к открытию, а деревенский мастер получает удовлетворение от своего умения делать конкретную форму, от повторения за предыдущими поколениями мастеров. Народные мастера, как правило, очень неохотно соглашаются на эксперименты с традиционной формой.
Желание собственного творческого поиска чаще всего присуще людям, «пришедшим» в промысел, приехавшим на место бытования игрушки из других мест.
Стилевое изменение происходит практически всегда при попытке возродить угасший промысел. Даже тщательное изучение образцов игрушки не может заменить непосредственную передачу навыков от мастера к ученику «из рук в руки». Такая игрушка может быть формально соответствующей промыслу и обладающей необходимыми художественными качествами, (в том числе, игрушка И.С. Калимуллиной, д. Абашево, Пензенская обл.), но и отличие ее от произведений ушедших мастеров очевидно.
При усилении индивидуализации подхода критерий принадлежности к традиции как сохранение архаичности форм ослабевает.
Развитие любой формы и жанра искусства неизбежно. Нет ни одного промысла, в котором на протяжении всего времени его существования копировались бы одни и те же формы без малейших изменений.
Возникают новые сюжеты в качестве реакции на появление новых реалий (всадники в буденновках в послереволюционных игрушках, позже солдаты в гимнастерках) и, конечно, в результате работы фантазии мастеров. Если новый сюжет технологически и стилистически оправдан, то он становится частью набора традиционных тем. Но в то же время он может потерять изначальное значение или его измениться. Традиционные миниатюрные кувшинчики-«монетки» (Украина, д. Опошня, Полтавская обл.) с легкостью превратились в кукольную посуду, причем ассортимент расширился за счет чайничков, корзинок и т.д.
Значительные изменения произошли среди сакрально-символических сюжетов. Первоначальный смысл часто неизвестен самим мастерам. Глиняная скульптура ушла из обряда с исчезновением самих обрядов и верований. Сюжет приспосабливается: небольшие изменения вносит Ю.С. Спесивцев (г. Суджа, Курская область) – и языческий жертвенник становится лампой или аромакурильницей.
Трактовка образов Полкана, оборотней-перевертышей и других персонажей становится все более сказочной. Теряя первоначальный смысл, эти образы приближаются к сказочному персонажу, например Емеле на печи (г. Каргополь, Архангельская обл., г. Одоев, Тульская обл.).
Нередко в разных областях России один и тот же образ – две птицы, часто петух и курица, обращенные друг к другу (д. Кожля, Курская обл., д. Филимоново, Тульская обл. и др.). Интерпретация этой темы, как правило, минимальна: силуэты птиц четко прослеживаются, ракурс почти не задействован – игрушка развернута вдоль плоскости, что делает ее родственной росписи с вариантами этого сюжета. Но вот Е.И. Кехаиди (г. Одоев) сделала свою модификацию: петух и курица развернуты в одну сторону, перед ними цыплята и чаша с яйцами. Набор элементов традиционен, но композиция меняет смысл: теперь это не «кокошь», а жанровая сценка; обобщение сменилось случаем.
Любопытно, что обратная ситуация – привнесение нехарактерных для определенной традиции языческих сюжетов (неких «общерусских» символов) оборачивается китчем: русалка (птица-дева), русская троица с конями «Ладья» и другие появились в плешковской игрушке (Орловская обл.) исключительно благодаря желанию Н.Н. Фроловой и выглядят чужеродно.
Народная игрушка давно ушла из быта, а значит, и из детских игр. Глиняная игрушка стала частным и редким случаем. И это не только экономически обусловленное явление. Архаический язык образов глиняных фигурок сложен и доступен сегодня лишь специалисту. Вне этого специфического языка тематика традиционной игрушки кажется ребенку случайной и ограниченной. На мастер-классах приходилось видеть, как дети просят мастера слепить «дельфинчика» или динозавра.
По принципу отражения в игрушке не мифологии, а реальности, работает В.П. Есин (д. Вырково, Рязанская обл.). У последнего мастера вырковской игрушки нет образцов, сделанных прежними гончарами-игрушечниками. Он работает по воспоминаниям. При этом традиционные сюжеты – конь, баба, гусь – существуют в системе вырковской игрушки (Есин учился у И.Л. Листова). Но получив заказ на 40 игрушек, мастер решает разнообразить сюжетный ряд: появляются слон, жираф, орел на скале и другие герои программы «В мире животных». По возрасту, Василий Петрович принадлежит к «старым» мастерам, но отношение к сюжету у него сегодняшнее.
Несмотря на то что явление народной игрушки существует очень давно, оно не обрело собственную устойчивую терминологию. Подтверждением служит использование слова «игрушка» для предметов, далеко не всегда предназначавшихся для игры. Но и собственно детские игрушки превратились в объект мира взрослых.
Современные мастера все чаще ориентируются не на внимание детской аудитории, а на производство сувенирной продукции либо создание объекта для музейной или частной коллекции, могут относиться к глиняной пластике и как к выставочной форме. Это также движение от народной игрушки к авторской, для которой подобная целевая установка характерна.
Таким образом, можно сказать, что современная глиняная игрушка активно осваивает пространство между понятиями «народная» и «авторская», и возникает необходимость новых определений для этого процесса.
Георгий Мельников, декан факультета культурологии, профессор, кандидат исторических наук, а также коллекционер народной игрушки (г. Москва), предлагает в своих публикациях термин «авторизация», для обозначения предметов, при изготовлении которых используется традиционная технология, а также определенные традиционные стилевые решения. Авторизованная игрушка имеет также черты авторской – не привязана к ограниченному набору сюжетов и форм. Возможно появление серий объектов. Понятие авторизованной игрушки широко, в некотором смысле можно почти всю современную народную игрушку считать авторизацией традиционных форм, но все-таки не отождествляется с авторской игрушкой по мотивам народной.
Ирма Борисова, искусствовед, старший научный сотрудник Музея изобразительных искусств г. Орел, ввела понятие «вторичная» игрушка: выдается за продолжение традиции, но делается с существенными стилевыми и пластическими нарушениями и изменениями технологии.
Границы между этими терминами очень подвижны, и различия лежат скорее в оценочном применении понятий: термин «авторизация» не несет явно выраженной оценочной информации, это фиксация факта, а вот «вторичная» имеет негативный характер. Чтобы все-таки развести эти термины, надо ответить на вопрос, почему авторизованная и народная игрушка не определяются исключительно понятием «наивное искусство». Авторизованная игрушка – это результат развития, эволюции традиции (не обязательно прогрессивного развития), в то время как вторичная игрушка – это привнесение, не подкрепленное логикой традиции. Русалок в плешковской игрушке относят к вторичной игрушке, а жбанниковских милиционеров-свистулек – к авторизованной.
Конечно, это всего лишь попытка создания определений для нового в народной игрушке. Сложность состоит в том, что перед нами не завершенный процесс, готовый к аналитическому разбору, а явление на новом витке своего существования. Традиционная глиняная пластика продолжает видоизменяться.
