В орнаментах северного народного текстиля встречаются как очень древние мотивы и сюжеты, сложившиеся еще в эпоху первобытно общинного строя, так и более поздние, последовательно появлявшиеся в разные периоды развития русского государства. В тканом и вышитом геометрическом орнаменте сего Русского Севера можно проследить как бы две струи, две большие группы. Одна имеет общеславянские корни и стоит ближе к текстильному орнаменту центральной России; другая характерна лишь для некоторых северных районов, населяют их как русские, так и финно-угоры.
Когда мы говорим: «вышивки Русского Севера», то сразу представляем себе их богатый декоративно-узорный мир, населенный сказочными людьми, птицами, животными, растениями. Геометрический орнамент служит аккомпанементом к этой главной теме ожившего мифа или сказания.
Вышивкой и узорным тканьем на Севере украшались преимущественно рубахи, полотенца, подзоры, реже передники. Все это были предметы из белого холста.
Расположение орнамента подчеркивает края, выделяет наиболее заметные части. На рубахах узоры обычно помещены на подоле, вороте, грудном разрезе, рукавах. Во время полевых работ подол сарафана затыкался за пояс, из-под него становился видным низ рубахи. Отсюда обычай нарядно украшать вышивкой или узорным тканьем подол рубахи – сенокосницы. Композиции передника уделяли особое внимание как наиболее видимой части ансамбля.
Диагональные линии геометрического орнамента придают ему живость, разнообразят узор, позволяют вписывать в оставшиеся свободные места дополнительные фигуры.
Связанные с древним наследием текстильного искусства финно-угоров вышивки отличаются большой узорчатостью орнамент, одна фигура сплетается с ругой, образуя хитрую замысловатую вязь.
Геометрические узоры в вышивке могут сопровождаться сюжетно-изобразительными мотивами. Геометрический орнамент нередко заключали в рамку, как замкнутую композицию.
Интересно, что пропорции вышитых прямоугольников на оплечьях иногда отвечают законам золотого сечения (3:5), есть сходство пропорций некоторых изобразительных мотивов северной вышивки XIX века с пропорциями архитектуры и иконописи Рублева.
Вышитые и вытканные узоры, изображающие гуськов, оленей, женские фигуры, иногда настолько геометризованны, что они почти теряют сходство с конкретным прообразом.
Чувство «верха» и «низа» особенно явственно в сюжетах северо-западных вышивок. Трехъярусные композиции изображали целую картину мироздания: нижняя полоса обозначала землю или воду, средняя – все живущее и растущее на земле, верхняя – небо со знаками светил и небесными обитателями. В двухполосных композициях вышивок небо остается чистым, а в трехполосном – узор верхней полосы служит декоративным дополнением широкого центрального узора.
В главной полосе чередуются обычно две фигуры: женщины с цветами или птицами в руках и дерева, женщины и всадника, или птицы и дерева.
В вышивках, где чередуются женские фигуры и деревья, первый мотив всегда крупнее, значительнее второго. Животворящая мать-земля – здесь главное действующее лицо. Узор нижнего фриза в виде зигзага, символизирует водную стихию.
Довольно позднее происхождение имеют сцены заключения в узорные различные по орнаменту каемки. Такое многократное окаймление сюжетной сцены напоминает подчас перспективные порталы московских церквей с их сложным профилем.
Со второй половины XIХ века на Русском севере широкое распространение получают вышивки тамбуром. Тамбурный шов – это как бы цепочка петелек, выходящих одна из другой и образующих то контурный рисунок, то более плотные цветовые пятна. Но любая техника вышивки допускает возможность очень точной, даже натуралистической передачи предметов.
И все же русские народные мастерицы никогда не шли по пути копирования природы, не ставили задачу передачи какого-то конкретного жизненного явления. Внимание к общему преобладало в их творчестве над вниманием к частному.
Как один из приемов создания гармонии узора считается равновесие между узором и фоном.
Подавляющее большинство узоров северной вышивки бранного ткачества выполнено красными нитками. Можно объяснить не только его древним символическим значением огня, солнца и т.п., но и тем, что из всех цветов спектра он обладает наибольшей декоративностью, силой эмоционального воздействия.
Узоры – особенно на более ранних памятниках народного искусства – никогда не доминируют над свободным чистым полем вещи. Не случайно в ажурных строчевых вышивках и мережках орнамент почти всегда выполнялся белым по белому. Такая вышивка иногда напоминает выложенные из кирпичей узоры на глади новгородских и псковских храмов.
Вышивки XVIII века бывали и многоцветными. Эта многоцветность сохраняется и в ряде вышивок Каргополя и Пудожа XIХ века. В вышивках других районов русского северо-запада к доминирующему красному добавлялся иногда в небольшом количестве смягченный синий цвет.
С конца XIX века забываются многие традиционные мотивы орнамента, композиционная слаженность, исчезает логика в построении узоров.
Воскрешение мотивов народного орнамента произошло в середине ХХ века, когда нам снова стало близким содержание народных узоров как воспевание красоты и гармони природы.
Но то же время в этом содержании открылась и новая грань – мы стали понимать мотивы русского народного орнамента как символы национального.
